Так сказать, одна из точек зрения на примере Литературный сайт "Точка Зрения". Издаётся с 28 сентября 2001 года. А Вы что подумали?
...
 

ГЛАВНАЯ

АВТОРЫ
ПРОИЗВЕДЕНИЯ
 
НАШ МАНИФЕСТ
НАША ХРОНИКА
 
НАШИ ДРУЗЬЯ
 
ФОРУМ
ЧАТ
ГОСТЕВАЯ КНИГА
НАПИШИТЕ НАМ
 

Главный редактор: Алексей Караковский.

Литературный редактор: Дарья Баранникова.

© Идея: А. Караковский, 2000 – 2001. © Дизайн: Алексей Караковский, 2001. © Эмблема: Андрей Маслаков, 2001.

 

Алексей Караковский

ЧУДЕСНОЕ УТРО
(Рассказ, 2001)


Написанное является плодом болезненного сновидения. Совпадения с реальными людьми носят случайный, строго патопсихологический характер.


Во всех отношениях сад был восхитителен. Утреннее солнце мягкой карамелью лелеяло китайские яблоньки; вдалеке, указывая дорогу к усадьбе, изо всех птичьих сил распевал геральдические гимны одинокий соловей.

Несмотря на ранний час Валерия Сергеевна и Тамара Николаевна уже порхали по поляне, изящно перекидывая ракетками белопёрый воланчик бадминтона, особенно модного в этом сезоне. Мужчины же, расположившись прямо на земле под огромным платаном, также по-своему находили толк и радость в наступившем времени суток: дружески обнявшись, Евгений Евгеньевич и Игорь Богданович горячо обсуждали мужскую косметику, завезённую в Петербург известной французской парикмахершей Шнейдер; Игорь Борисович, опершись спиной о вековую мощь дерева, думал о категорическом императиве.

В стороне от гостей, на садовой скамейке я что есть сил прижимал к себе юную курсистку Люсю. Мы были помолвлены, очень любили друг друга и подолгу обсуждали деятельность сестёр милосердия в Боснии, а также многообразие методов самоубийства, приведённых знаменитым Эмилем Дюркгеймом в последнем его нашумевшем труде.

Со стороны посёлка старообрядцев едко тянуло дымом — это в связи с жаркой погодой участились случаи самосожжений. С ветки орешника под ноги Люсе бросилась белка — маленькая серо-коричневая дрянь с чёрными идиотскими глазами-бусинками. Разломав на ладошке подсохший марципан, Люся принялась кормить животное, тихонько напевая мотивчик из какой-то очередной оперетки, подслушанной ей в одной из камер Московского Камерного Театра. Откинувшись на скамейку назад, я смотрел на спину любимой, всем телом чувствуя немыслимую восторженность вожделения.

Между тем, с поляны послышался дамский визг; свистящий звук летящего воланчика прекратился. С неохотой и ленью, запустив остатками марципана в белку, мы поспешили на звук.

Более всего на момент нашего появления поляна напоминала заключительную сцену какой-нибудь античной трагедии. Евгений Евгеньевич и Игорь Борисович, всё так же обнявшись, стояли на краю поляны и с видимым смятением отводили глаза от окружающих людей и предметов. Игорь Борисович, с сожалением прекратив думать о категорическом императиве, напротив, выбрал в пространстве одну единственную точку и стал её смотреть, не обращая ровным счётом никакого внимания на застывшую в центре поляны Валерию Сергеевну с ракеткой в руках.

— Я не виновата… она сама… упала… — пробормотала Валерия Сергеевна, и лишь тогда мы заметили лежащую на земле мёртвую Тамару Николаевну.

Воцарилась какая-то нехорошая тишина, нарушаемая лишь работающей в соседней Башкирии бурильной установкой.

— Может быть, вызвать врача? — наконец, предложила Люся.

— Увы… уже поздно… — пробормотала Валерия Сергеевна и погладила каблуком по голове лежащий под ногами труп. Тамара Николаевна была мертва, как никогда.

— Мертва, — подытожил Игорь Богданович и, не найдя взгляду какой-либо опоры или применения, принялся переводить глаза с одной женщины на другую, широко открывая рот и тяжело дыша.

— Но ведь надо что-то делать! — тонко взвизгнула Люся, — когда люди умирают, обязательно надо что-то делать!

Ответом ей было смущённое молчание взрослых — ни они, ни пятнадцатилетняя Люся никогда прежде не имели дела с трупами.

— Надо защитить тело от разложения, — веско заметил Игорь Борисович.

— Как? — логично спросил Евгений Евгеньевич, не переставая обнимать Игоря Богдановича, но ответа не услышал, ибо Игорь Борисович, по обыкновению, развернул взгляд вглубь себя и вновь принялся размышлять о категорическом императиве.

Было решено опустить мёртвую Тамару Николаевну в проточную воду и позвать плотника Платона, чтобы тот сколотил гроб и вырыл могилу. Сняв с Евгения Евгеньевича шляпу, бросили жребий: получилось, что идти за плотником будет Люся, опускать тело в ручей — Игорь Борисович, а молиться за благополучный исход дела и упокой души рабы Божьей Тамары — Валерия Сергеевна. Аккуратно взяв на руки мёртвую Тамару Николаевну, Игорь Борисович исполнил намеченное, после чего Люся побежала к усадьбе, Валерия Сергеевна забилась в религиозном экстазе, а Евгений Евгеньевич и Игорь Борисович нашли взглядами друг друга и застыли в хрупкой попытке равновесия.

Запыхавшаяся Люся прибежала без плотника, но зато с лопатой.

— Ну? — строго вопросил Игорь Борисович.

— Ах, вы не представляете даже, — запричитала Люся, — Платон сказал, что сегодня у него шаббат, и работать он не может!

— А Архип?

— И Архип.

— А Иосиф?

— И Иосиф. Вы знаете, Платон мне ещё сказал, что шаббат наступает у всех евреев одновременно, и работать тогда не может никто.

Словно подтверждая слова Платона, шаловливый ветер донёс звуки пьяных песен, без сомнения, распеваемых в еврейских поселениях на правом берегу реки Клязьмы.

— Значит, будем копать сами, — решил Игорь Борисович, — я где-то слышал, что глубина могилы должна содержать в себе два кубических метра почвы.

Игорь Богданович с некоторым сомнением посмотрел на Игоря Борисовича. Копать так много ему явно не хотелось.

— Думаю, господа, — обвёл он глазами присутствующих, — для нашей миниатюрной Тамары Николаевны и одного кубометра вполне хватит.

Эта идея не вызвала поддержки Игоря Борисовича, хотевшего во что бы то ни стало настоять на своём, но ему, как всегда, мешали врождённый такт и великодушное почтение к наступившей неизбежности вечного.

— Господа, — вступила в разговор Валерия Сергеевна, — но ведь это же ненаучно. В наш просвещённый век можно было бы уже догадаться, что для сокращения объёма работ необходимо естественное углубление почвы!

— Точно, — согласился я, — я как раз вчера видел Платона, роющего яму возле садовой ограды…

— Да, — неожиданно гнусаво объяснил Евгений Евгеньевич, — я попросил его закопать съестные отбросы. Но до наступления этого своего шаббата он успел только вырыть яму!..

На инспекцию углубления отправились Игорь Борисович и Игорь Богданович; яма вполне подходила. Взяв лопату, Евгений Евгеньевич принялся обрабатывать края, Игорь Богданович уставился взглядом вглубь ямы, а Валерия Сергеевна засуетилась и стала мешать Игорю Борисовичу думать о категорическом императиве.

— Значит, без гроба будем хоронить? — заинтересованно защебетала она.

Игорь Борисович поднял очи и смерил Валерию Сергеевну взглядом, полным презрительного сострадания.

— Отбросьте условности, — веско ответил он, — Тамара Николаевна движется кратчайшим путём к Господу нашему, а Вы — нет…

Не желающая немедленно умирать, Валерия Сергеевна неожиданно вспомнила, что на похоронах обычно оплакивают умерших, и с громким воем уткнулась в Люсино плечо.

— Конечно, нужно священника, — полувопросительно начал Игорь Богданович, но тотчас вспомнил, что шаббат ещё не закончился, а Лев Семёнович уехал в Киев на конференцию православных священнослужителей России по вопросам дефлорации и вивисекции.

— Я сказал, отбросьте условности, — повторил Игорь Борисович и отошёл на два шага от ямы, чтобы полностью охватить глазами творение. Яма была хороша.

— Отличная работа… хоть самому ложись… — начал было Евгений Евгеньевич, но осёкся.

— Это Вы всегда успеете, — ответил Игорь Борисович и посмотрел на Евгения Евгеньевича так, что тот сам побежал к ручью за трупом.

Мёртвую Тамару Николаевну положили на дно могилы, установив тело так, чтобы оно занимало как можно меньше места.

— Ну, я думаю, речей произносить не будем, — произнёс Игорь Борисович и первый бросил горсть земли на тело погибшей. За ним последовали и остальные.

Отработанного грунта не хватило, чтобы полностью заполнить яму, и вместо привычного холмика на раскисшей после дождя земле осталась неопределённой формы продолговатая вмятина.

— Не забудьте завтра сказать Платону, — обратился ко мне Игорь Борисович, — чтобы он хотя бы догадался крест приладить.

— А если я не найду это место? — забеспокоился я.

— Найдёте. Тело лежит головой налево, — успокаивающе произнёс Игорь Борисович и воткнул в указанном фрагменте почвы бадминтонную ракетку.

Я понимающе кивнул, и все отправились обратно на поляну, тем более, что утро было чудесным, а до обеда оставалось ещё полтора часа променада. Игорь Борисович вернулся под платан, чтобы продолжать размышления о категорическом императиве; Евгений Евгеньевич и Игорь Богданович, снова обнявшись, стали обсуждать новые формы церебрального полураспада, открытые недавно выдающимся русским схоластом Пустовойтовым; а мы с Люсей вернулись на скамейку для дальнейшей дискуссии о вопиющем принудительном индульгировании рядовых членов католической ложи святого Когана, обитающих в профилактории неподалёку. Неуютно себя чувствовала лишь Валерия Сергеевна, бессмысленно пересекающая поляну из стороны в сторону, обратно и перпендикулярно по отношению к обоим направлениям.

— Господа! Не угодно ли в бадминтон? — вопросила она, обращаясь ко всем сразу и ни к кому по отдельности.

Было слышно, как в еврейских поселениях на правом берегу реки Клязьмы звуки «Хава Нагила» сменились на «Боже, царя храни!»…

 

Напишите автору

 
Так называемая эмблема нашего сайта "Точка зрениЯ". Главная | Авторы | Произведения | Наш манифест | Хроники "Точки Зрения" | Наши друзья | Форум | Чат | Гостевая книга | Напишите нам | Наша география | Наш календарь | Конкурсы "Точки Зрения" | Инициаторы проекта | Правила


Хостинг от uCoz