|
Виталий
Татаринцев (Крокодил) ШТАМП,
КИЧ VS ПУШКИН, МАЯКОВСКИЙ
(Рассказ)
Что
же штамп в жизни? Стереотип поведения. А
штамп в искусстве? Тот же самый
стереотип - заученный с
непререкаемостью авторитета, вбитый в
голову мнением воспитания и окружения.
Но является ли штампом само поэтическое
произведение или отрывок его, удачный
образ или прием?
"Жизнь - это шут, комедиант,
паясничавший два часа на сцене
И вдруг пропавший. Это повесть,
Которую пересказал дурак..."
(В.Шекспир)
(В
скобках отмечу с ухмылкой, что из-за
последней строки я опасаюсь просто так
трактовать произведения великого
англичанина в страхе принизить полет
мысли гения до пересказа невысокого
пошиба. Ибо кто Вы перед глыбой Гения? -
лишь рябь от щепок на волнах времени.)
Итак,
решено. Штамп - это только мы, люди, не
пытающиеся критически (вдумываясь)
воспринять уже однажды рожденное чьим-то
талантом. И здесь я подхожу к первой цели
моего эссе - человеку, более всех в
русской литературе пострадавшего от
штампа.
Второй
кит моего эссе - кич. Что есть этот самый
зверь? Зверь прямо-таки малоизвестный - в
отличии от, скажем, крокодила. Это
нежелание (реже неспособность)
подняться над удобоваримым и модным (масс-"культура").
Пушкин.
Жертва штампа. Моя попытка (ли?) стать
дураком.
Почему
так часто неуклюжа и беспомощна, а
временами салонно-жеманна любовная
лирика Пушкина? Откуда мог взяться этот
странный комплимент предмету сердца -
"мимолетное видение" (это в "мгновении"-то)??
И откуда могла взяться после
"Печаль
моя полна тобой..."
эта
смазанная концовка
"И сердца моего ничто
Не гложет, не тревожит.
И сердце любит от того
Что не любить оно не может."
-
безусловно нетонкая по смыслу и лишняя
дописка? Что это - дань излишнему "комментаризму"
или покорное следование традициям
куртуазного века и принципу "рифма
превыше всего"? При этом, я не вплетаю,
а только намекаю на арию Ленского из
оперы "Евгений Онегин". Ибо каждому
фрукту - свое время.
Несравненно
лучше Пушкину удавались общие
наблюдения и сцены природы. Но и здесь
встречаются несомненные ляпы. Откуда,
например, берется "Соль - соленая"
"Вихри
снежные клубя"
и
даже противопоставляются похожие звуки
"То
как зверь она завоет,
То
заплачет как дитя".
Но
ладно, злословью дань мной отдана...
Здесь я делаю крутой поворот, и хулу
сменяю на слово защиты таланта.
Я
оставляю неосужденными заимствования
Пушкиным у других авторов. Это - дело
обычное в поэзии, да и во всей литературе.
А часто, дело случая (здесь автор хотел
бы вспомнить, что одну
разрабатывавшуюся им тему он случайно
встретил в великолепной обработке у
неизвестного японского поэта 9-12 века).
Если автор видит, что тема в его
аранжировке зазвучит в полную силу (или
хотя бы немного зазвучит) по сравнению с
оригиналом - почему бы не сделать свою
трактовку?
Безусловно,
Пушкин жил в удобное время для поэта.
История русской светской поэзии и
сейчас насчитывает не так уж много
времени. В его дни - она младенец. Его
время - время яркое, но для поэзии время
засилья традиционного рифмачества,
сводящего стихотворение не только к
формальному созвучию окончаний строк,
но и к однообразному ритму даже
небольшого стихотворения. Также это и
куртуазный век в стране, не обладавшей
для действительной утонченности и вкуса
традицией. С другой стороны, формальный
вкус уже сформирован, но пока еще далек
до перехода на новый уровень. Рамки его
слишком узки. Я уже сказал чуть раньше о
недолгой истории русской светской
поэзии, и , следовательно, в распоряжении
любого автора было обширное поле тем для
творчества. А ведь надо учесть и
нетрадиционный для страны темперамент
автора и самопривитую необходимость
непрекращающегося "конвейера"
творчества. И не здесь ли кроются
пушкинский поверхностный охват (поверхностность),
неглубина, нетонкость и "комментаризм"
как проявление "журнализма" в
поэзии, хоть и скрытые "стихами-
шампанским"? Он был современнен, но он
не смог ни подняться над общей массой, ни
заглянуть вглубь...
В
этом нет трагедии ни для автора, ни для
русской литературы, ни для читателей. У
каждого автора есть свои удачи и свои
черные дни. Но трагедией для автора
могут считаться те дни, когда его
неудачные опусы выдаются за самый что ни
на есть блеск таланта! А это и происходит
из поколения в поколение отштампованных
с детства читателей... И почему самой
известной лирической единицей в
пушкинской опере является партия
Ленского (по сюжету "Евгения Онегина"
начинающего поэта-подражателя),
специально написанная в подражательной
манере?
И
только штамп потомков виной в странном
титуле "русский гений",
одновременно и восхваляющем, и
бросающем двусмысленную насмешку (ибо
Гений не знает границ, он
интернационален).
Я
встаю на защиту поэта от потомков, на
защиту от штампа!
Маяковский.
Жертва кича.
Слух
обо мне пройдет по всей Руси великой
И
назовет меня всяк сущий в ней язык
И
гордый внук славян, и финн...
Начало
20 века. "Сбросим Пушкина с корабля
современности!" - Финляндия выходит из
состава российско-имперского социума.
Общество
бурлило в переменах. Как-бы вдруг
появилась плеяда талантливых поэтов. Но
серебряный век русской поэзии не вызвал
грозы. Наоборот, начавшаяся гроза сама
дала толчок для их массового "рождения".
В этнос пришли массой новые идеи и
взгляды, а любое движение в мыслях и
укладе людей приводит к изменению языка.
Отсюда и массовый приход людей
действительно талантливых, но в любое
другое время избравших бы для себя
другую стезю. Поэзия - это не только
красивые слова и образы, это и философия
(мышление) языка для пишущих, и религия
языка для читающих. Но отчасти, не более
того! Ведь это всего лишь реакция на
изменения в этносе - как отражение этих
изменений в языке. А когда возникает не
просто поступательное движение, а
большой перелом - то прервавшуюся связь
времен нужно выстраивать своими телами
и душами. Вакуум прожорлив...
Итак,
звезды первой величины русской поэзии -
хронологически: Гавриил, Александр, Юрий,
Сергей... (Или правильно мнение, что имя,
данное с рождения, накладывает большой
след на личность, формируя характер и
судьбу? Поэт пишет стихи же своим
сердцем как мелом на школьной доске, но
почерк его должен быть индивидуален,
угол наклона и силу приложения мела
диктует его темперамент. Замкнутый круг
изменения значения слов для каждого
времени? Это - вдруг, или порядок имен
неслучаен?)
Среди
них - ...Ни на кого не похожий Владимир
Маяковский.
Сознательная
жертва кича, бросивший свой талант на
алтарь служения пьяняще-несбыточной
идее счастья большинства. Какой
блестящий ответ на вопрос о
предназначении поэта! Блестящий, но и
злой ответ. Вести должна в творчестве не
честность (Маяковский был честен перед
собой), а та высокая вздорность
творчества, которая заставляет
пересматривать все каждый день -
принятые истины, себя самого, свои
взгляды и окружение, реагируя на
постоянно меняющийся мир.
Поэт
должен говорить о себе ко времени.
Но
и тогда его талант - лишь новость для
досужих мнений.
Не
новость в этом мире только гений,
Он
- постоянно злободневен.
...Отказ
от "вздорности творческого
одиночества" привел Маяковского к
кичу - следованию фарватера
посредственности, победившей в тот
момент в этносе. Неизбежное поражение
посредственности (ее должен победить
народ блужданием подобно 30-летнему
походу Авраама в пустыне, либо она будет
побеждена вместе с народом) привело к
поражению Маяковского. Написанное им
нужно выжимать подобно мокрой тряпке.
Останется в лучшем случае четвертая или
пятая часть объема...
Но
и это, оставшееся, дает повод говорить о
нем, как о единственном русском поэте,
достигшем мирового уровня ценности
творчества. "Любовная лирика" (как я
не люблю этот термин и издеваюсь над ним!)
в чувственности (а не раскованности
проявлений) великолепна, образы (часто
увиденные в таких простых вещах...) и
ритмика стихотворений превосходны, во
всем этом виден его уникальный
темперамент (индивидуальность). Но при
этом... Он отказался от постоянного
движения. В стихах позднем Маяковском
начинает чувствоваться "творческий
застой", приемы начинают повторяться
и приходит тупик. Талант начинает мстить
владельцу. Многие обвиняют его в
непродуманности сюжета и образов -
приводящей к пошлости, при этом
ссылаются на "..я достаю из широких
штанин...". Смеются над Маяковским,
исходя из этого! А не задумывались ли вы
над такой трактовкой, что в этой
казалось бы пошлости Маяковского (а по
моему мнению - непроизвольной выходке
чутья художника) отражается поcредственность
"красного паспорта" - русского
выбора прошедшего века?:
Паспорт
Маяковского (поэтический перевод на
современный лад) -
Как
зеркало русской революции
(задумавшись)
Точнее
как зеркало загадочной русской души
(подумав)
Я
не люблю русских.
(посмотрев
на все это с другой стороны)
Последовав
за большей, но не всей, частью своего
народа, Маяковский постепенно, не сразу,
но разделил с ним пошлость другого плана.
Как говорили наши предки "пошлость -
отсутствие творчества". В этом
трагедия и великого поэта, и великого
народа.
Но
радует, что Маяковский не стал штампом.
Старый режим сделал все, чтобы
возвеличить пропагандистскую часть
творчества Маяковского, поздний его "кич".
При этом из программы школьного
образования было выведено лучшее. И к
этому, лучшему, Маяковскому еще пока не
отбит вкус "разменной монетой"
принудительного преподавания и обще(ства)усредненной
оценкой.
Заключение.
О гениях и "вторичности русской позии"
Итак,
Штамп
против Пушкина. Снесен Александрийский
столп, но поставлен рукотворный
памятник (уже не так высокий). Так как
гений интернационален, с какой-то
издевкой слышится от современников - "русский
гений", этой издевкой-памятником они
невольно указывают Пушкину на потолок.
Кич
против Маяковского. Еще не подвергнут
штампу, но отказавшись от "творческой
вздорности" - отказался в итоге и от
творчества. Он смог для развития своего
таланта "сбросить Пушкина с
пьедестала", но не смог сбросить
самого себя.
Гении?
Нет. Что-то им помешало. Боязнь вечного
одиночества? Ведь быть гением - не только
писать нетленные творения... Гений - не
самая легкая из личин, он - всегда одинок,
как какой-то вечно каркающий пророк.
Должен ли жить он в признанной столице,
где сплошная суета и постоянно новые
лица? Скрытая вздорность одиночества
выбрасывает его без зазрения из суеты.
Потом, предположим - ты чрезвычайно
талантив, но влез в наркотики, забит в
какой-нибудь драке, попал в обьятья
суицида или еще что-нибудь подобное
бестолковое? Отсюда еще один критерий
гения - он им становится после смерти,
после внешне удачно прожитой жизни. Ему
не дОлжно быть неудачником по чину. И "творческая
вздорность" помешает ему ставить
самому себе памятники (улыбаясь):
Пойду
и я Богов планшет
Своей
помечу жирной кляксой
Как
гениальности портрет,
Как
памятник душе бунтарской!
Гений
- как и все, лишь вопрос времени. Но
меняются народы, их язык и приходит
новое мироощущение. "Все уходит..." И
приходит новое, новые проблемы и идеи.
Многие сейчас считают, что русская
поэзия вторична. Я не согласен. Поэзия
заканчивается, когда полностью
перестает меняться язык народа, а,
следовательно, и сам народ. Но если в
каком-то, пусть очень малом, осколке даже
умирающего этноса есть движение к
будущему - поэзия не исчерпана. Это как
лакмусовая бумажка. Хотя и нет будущего
у того народа, который не услышит "каркающих
криков", и вместо свободы выбрать
трудное ограничится самым простым
рационализмом "хлеба и зрелищ"...
Но
так или иначе, правила не останутся
постоянны.
Художник
отличен не следованием правилам (отработанным
приемам), а чутьем. В правилах не
написано - подсказывает интуиция, что
обычные, рядовые персонажи Розенкранц и
Гильденстерн не должны говорить свои
реплики на уровне монологов Гамлета, ибо
различны по уровню насыщенности роли
людей. Тем более, нелепо смотрится
попытка какого-нибудь современного
маститого художника описать
психологический портрет, скажем,
влюбленного романтического юноши
средствами безупречной техники и
охлажденной схематики рифмы и
постоянного ритма. Чутье должно
подсказывать автору другой путь. Он
должен отказываться от себя прежнего (все
таже "творческая вздорность") и
пускаться в эксперименты с мыслью и
словом, доверяя только чутью, используя
из себя "прежнего" только
темперамент (как единственную
неповторимость индивидуальности).
|
