|
Алексей
Евстратов (Геннадич)
ДНИ
БАРАБАНОВ
(Из сборника стихотворений,
2001)
Пора поехали! За дверью
города... # Как трава
сырая пахнет... # Мы бессильны
перед ветром # Так захотелось пошептаться!..
# Впереди события, впереди отплытия...
# Че - лавровый лист курили... # Голый
ножки... # Все дело в воздухе... # Душа
осенняя тревога... # Белой бабушкой
сидеть...Вечер наступает по рябинам... # От
дороги до дороги...
* * *
Пора, поехали! За дверью города.
Слова доедены, обрублены хвосты;
из темноты выныривает та
дорога, над которою такси
распластано. Дрожь. Утро. Фонари.
Задумчиво притопывают ноги.
Всегда в уходе что-то от игры,
в дороге – что-то больше, чем дороги.
Сомнения и ночи позади,
курить не хочется. Уже забыто что-то…
и сердце выплывает из груди,
и рыбкою трепещет под капотом.
Часы идут. Все тот же вечный круг.
Я знаю. Продолжаю улыбаться.
алеет что-то… это небо, друг,
в котором захотелось оказаться.
* * *
Как трава сырая пахнет,
как ночные ходят волки,
я одним хотел бы махом
через мир перелететь
и серебряной луны
ухватить губами клитор,
и почувствовать весны
обжигающую плеть:
мне навеяла судьба
изумительные толки.
Звезд холодная гурьба
разворачивает сеть,
и на этот раз не выйдет –
я избавился от страха,
шел во тьме и начал видеть,
и осмелился посметь.
* * *
Мы бессильны перед ветром,
перед словом «мы»,
от жены мы видимо
все заражены:
хитростью и сытостью, радостью и
хворестью…
Мы не смеем выйти в небо:
только на балкон,
нам неведом запах лета –
воздух разрежен;
маемся, толкаемся, не запоминаемся.
Мы с рассветом на работу,
а с закатом спать,
нас рассматривают фото:
некуда бежать.
Грудимся, крутимся; между нами люди всё…
*
* *
Так захотелось пошептаться!
Так захотелось испугаться,
что даже не с кем пошептаться…
и убедиться, что ошибся;
и молча видеть, как во тьме
над кружкой с чаем пролетает
судьба, которой не хватает,
и наплевать, что не к тебе…
и тихо выдохнуть в висок,
и за ночь не сказать ни слова,
и простоять (а что такого?)
до утра плавая в окне.
Так захотелось удивиться
тому, что можешь удивиться,
и в чем-то важном убедиться …
И убедился. И вздохнул.
На спину лег. Один уснул.
* * *
Впереди события, впереди отплытия
оседает ком в груди –
вы пока молчите, я
стану что-то сказывать, на себя
показывать;
я не знаю: вы судьба
или одноразово.
Да и несущественно, да и фиолетово –
просто что-то весело,
просто что-то летнее…
Встретились, расстанемся. Никуда не
денемся.
Да и не считается
да мы и не надеемся.
* * *
(Михалычам)
Че – лавровый лист курили
Ге – на кухне говорили
Ва – суфийских музык пенье нас носило до
ут-
Ра – довались на цве-
Ты – пришла дарить фигур-
Ки – даться небом на ресни-
Цы – почками мы уходим
перешагивать деревь-
Я еще зайду
Рыжий парусник-
и сухая пти-
Ца – пля на болоте
- Зумм! – зудит стру-
Дом натянутое неблизкое небо
белым бегом по ссссолнцу
- Дынь! – кружимся,
- Дынь! – вращаемся…
* * *
Голые ножки
прозрачные мошки
вышел погулять – протрезветь немножко.
Было вчера, будет сегодня
лето –
добрая мама и сводня;
лето газета
листы на воде
расплываются,
где? в нигде
в ощущениях дня
в горячих раковинах потоках огня
багровых сосках завитых волосках
Лето – огромное теплое «Ах!»
Все
сбудется,
все
крутится
Невовремя хочется
опомниться…
* * *
Все дело в воздухе
и в легких
касаньях изнутри
ошеломленной черепной коробки,
смотри: из никуда
сорвалось небо,
и в ниоткуда зацепилось.
Ты прежде не был
с ним знаком – спешил,
а в этот раз
застыл:
не отвести
глаз.
* * *
Душа осенняя тревога
шурша по луже едет Волга-
ранжевая в черных шашка-
хмурый счетчик безногий летчи-
как-то стало странн-
Открыто сердце для дождя.
* * *
Белой бабушкой сидеть
у открытого подъезда
и поскрипывать качели,
и машины проезжать;
в небе видеть мошкару
и беспомощно погреться:
выцветшим подолом детство,
все похоже на игру
лучше летом, чем не летом –
жизнь вокруг
хотя бы это…
лечь пушинкой на ветру.
* * *
Вечер наступает по рябинам,
собирает впрок
на ходу закуривая,
кладет в мешок:
в нем такие перегоны, дожди и близи,
и разные звоны
многих Киргизий!
Вся музыка там – как небо над рвами
Большеглазых дам на диване с нога-
мимолетно крадет задумчивый вече-
рябиновые карте-
чирикнули, зверь кричит:
- рано! ра-
но вечер уже горчит
Днем барабанов.
* *
*
От дороги до дороги,
от тревоги до порога –
сроки, наледи, мосты.
Ждать бессмысленно
и ты
шапку в руки,
ноги в руки,
головой вперед от скуки
Прыг!
Да скок.
Да за порог –
это надо, это – рок.
От Севильи до Гренады,
от везенья до ограды,
от ветров у черной речки
свечки.
Вот беда, и вот беда;
радость вод и города
облицованные пеплом.
Колокольни-пальцы-жестом
тянут небо на себя:
бя-бя-бя да бя-бя-бя
бя-бя-бя больное стадо.
Колокольцы-пальник-рядом
место любящих тебя.
но дороги, все дороги…
ничего не происходит.
Ночь истома.
День – из дома.
Звук. Шаги.
Ступени.
Кто мы?
Пора поехали! За дверью
города...
# Как трава сырая пахнет...
# Мы бессильны перед ветром # Так
захотелось пошептаться!.. # Впереди
события, впереди отплытия... # Че
- лавровый лист курили... # Голый
ножки... # Все дело в воздухе... # Душа
осенняя тревога... # Белой бабушкой
сидеть...Вечер наступает по рябинам... # От
дороги до дороги...
|
