|
Леонид
Ваккер
ВТОРОЕ
КРЕЩЕНИЕ НАПОЛЕОНА БОНАПАРТА
(Трагифарс, 1994)
Маленький
город N еще недавно был, пожалуй, самым
живописным местом L-ской области.
Обвалившиеся на хозяев деревянные
домики ныне почти полностью покрывают
собой территорию города; сваленные в
кучу, они напоминают курган славы. Таким
образом, N представляет собой гигантское
кладбище, где у каждой могилы есть свой
приусадебный участок с помидорчиками,
огурчиками и прочим гнильем. Немногие
знают, что городок N был еще недавно
довольно большим центром, но
случившееся несколько лет назад
происшествие, потряся весь мир, довело
город до такого состояния. Впрочем, об
этом позже, а теперь я познакомлю вас с
бывшими обитателями городка.
Мэр
города Вова был весьма, впрочем,
культурным человеком с советской
внешностью и немецким акцентом,
сохранившимся у него еще со времен войны.
Единственное, что снискало ему славу и
уважение, было образцовое содержание N-ского
сумасшедшего дома. Кого там только не
было: и больные, и здоровые, и умные, и
дураки; но о последних трех категориях
нет смысла говорить, потому что
административно-управленческая система
в сумасшедшем доме (как, впрочем, и во
всем городе) не претерпела значительных
изменений со времен Николая Первого (светлая
ему память). В городке была Его
Высочества Мэра Тайная Канцелярия, были
также свои полицмейстеры, смотрители
училищ (хотя училищ в городе не было со
времен Ивана Грозного), были попечители
богоугодных заведений, у которых, честно
говоря, тоже не было работы уже лет
семьдесят, когда последние богоугодные
заведения были превращены в питейные, а
последняя захудалая церквушка —
разрушена как осколок империализма.
А,
в принципе, городок ничего, жить можно,
если захочешь, или, особенно, если
заставят. Ну, а если заставят, то
определят на казенный счет и непременно
отведут на экскурсию туда, откуда еще
никто не возвращался — это, конечно, в
гордость города, в сумасшедший дом. «Питание
неплохое, иногда не обижают», — говорил
смотритель дома новым посетителям, — «не
буянить, а то выгонят». Но о нем особо.
Смотритель
дома призрения Борис Годунов был почти
копией мэра, только поглупей и
прихрамывал, как князь Талейран-Перигор;
он себя так и называл — Талейран. Мэр
Вова же прибавлял к имени смотрителя
дома призрения Бориса Годунова князя
Талейрана-Перигора еще один почетный
титул «Непьющий», что впоследствии не
раз опровергалось Талейраном, причем с
большим успехом как у горожан, так и у
обитателей сумасшедшего дома. Также
Талейран очень любил смотреть мыльные
фильмы по телевизору и нередко
цитировал из них целые фразы, чем и
снискал себе уважение городка N.
Как
обычно, утром, еще разок опровергнув
свое прозвище, Талейран пошел встречать
новых экскурсантов. На этот раз прибыл в
расположение князя император французов
Наполеон Бонапарт. Талейран проделал
несколько замысловатых антраша,
произнеся несколько фраз на грязном
французском с примесью чистейшего мата.
Наполеон же склонил величественно свою
голову к лежащему на земле Талейрану,
попросив князя не утруждать себя
французским и вообще не церемониться,
что Талейран и сделал: почтительно
свернул руки за спину своему императору
и повел его в императорские апартаменты
с койкой, сортиром и табличкой «Фонтебло,
Сен-Клу и вся Франция».
Тем
временем у Талейрана было плохое
настроение… его тяготил грех… он опять
не закусил после того, как в очередной
раз опровергнул свое прозвище! Ему было
мучительно стыдно перед собой. Но что
делать? Конечно, опровергнуть свое
прозвище еще раз!
Спустя
несколько месяцев его величество
Наполеон Бонапарт, попривыкнув, создал
величайший план всех времен и народов о
том, как выбраться на Родину, в мир. Для
исполнения этого плана император начал
организовывать отряды гвардии из
имевшегося в его распоряжении людских
резервов. Нечего и говорить о том, под
его знамена встало изрядное количество
войска!
И
вот на следующий день после того, как
Борис Годунов князь Талейран-Перигор
Непьющий опять опровергал свое прозвище,
на него напала великая армия из
тринадцати человек, скрутила и заперла в
изоляторе. Талейран, впрочем, был не
сильно против этого мероприятия: ведь
больные — как дети, а чем бы дитя не
тешилось, лишь бы не вешало; это всем
известно. К тому же, всем известно, что
Талейран был выдающимся мазохистом
своего времени, правда, вечно
подвыпившим, с холодными ушами и грязным
сердцем. «Наконец-то», — обрадовался
Наполеон, забирая остатки власти в свои
руки. Тем временем к великой армии
присоединялись все новые и новые
пополнения, так что к концу дня
Наполеону подчинялось уже полторы сотни
человек, вооруженных стреляющими
огурцами, летающими помидорами и
тухлыми яйцами.
Наполеон
решил заночевать в доме призрения, а
наутро покинуть Фонтебло, Сен-Клу и всю
Францию. Утром же он двинул свои войска
на мэрию. После нескольких минут осады
прибыли доблестные российские
вооруженные силы, но армии Наполеона уже
не было, и ничего не напоминало о ней
кроме французского флага на крыше
здания.
Тем
временем войска Наполеона были уже
невдалеке от городка М, который тоже
славился на всю страну М-ским
сумасшедшим домом. Весть о Наполеоне
дошла раньше его самого в город, и его
встречали с цветами и французскими сине-бело-красными
флагами на домах, сохранившимися еще с
попытки установления дипломатических
отношений с Францией в 1812 году. В городе
были уже схвачены мэр города Сережа и
смотритель местного сумасшедшего дома
Григорий Отрепьев. Бывшие гости же его
были уже одеты в новенькие французские
мундиры и были готовы выступить в любой
момент, что они и сделали ночью. Впрочем,
когда в конце следующего дня их догнала
армия Наполеона, их военачальнику,
маршалу Ш. , явно не поздоровилось: у него
разыгрался грипп. Маршала поспешно
свезли в местный госпиталь, где его
через некоторое время и накрыли бойцы
ОМОНа.
Прошло
два месяца. Войска Наполеона уже стояли
у стен Москвы, как в давнем и не очень-то
славном для Наполеона 1812 году. Император
вот уже три дня дожидался ключей от
Москвы, стоя на Поклонной Горе. Он знал,
что ему их не принесут по доброй памяти
1812 года. «Надо идти самому», — решил
Наполеон, — «у русских официантов нет!».
Кутузов,
мэр Москвы, был тем временем тайным
голосованием выбран директором всех
столичных домов призрения. Он хотел что-то
сделать, но что — забыл, и тут Наполеон
вошел в город. Москва встречала его на
коленях с цветами в руках, зубах, ушах и
других частях тела.
Так
стал на Российский Федеративный престол
новый император Наполеон Бонапарт. Так
закончилась славная военная компашка 19**
года. Впереди еще, конечно, предстояла
компашка 19**+2 года, но и она закончилась
так же хорошо, как и началась. И мы
надеемся, что и впредь все будет так же
хорошо.
|
